Андрей Мартьянов - Творцы апокрифов [= Дороги старушки Европы]
— Я настолько похож на безумца? — оскорбленно вопросил незнакомец, которого, как выяснилось, звали Ральф. — От этой дряни явственно несло некромантией вкупе с самым черным ведовством, если не чем похуже, а я от таких вещей стараюсь держаться подальше. Не вылези эта жуткая морда, все бы прошло спокойно, без лишнего шума, и никто не пострадал… Кстати, где ты раздобыла тех двух мрачных головорезов, что прибыли вместе с тобой? Жаль, не видел, как они расправлялись с демоном — должно быть, потрясающее было зрелище.
— Места знать надо, — язвительно сказала Изабель. — Неужели ты всерьез полагал, что столь беззащитную и юную особу, как я, бросят пропадать посреди этого кишащего опасностями мира в одиночестве? И не надейся. Как, все еще горишь желанием устроить «нападение разбойников»?
— Сейчас уже нет, — протянул мессир Ральф. — Впрочем, я подозревал, что где-то по дороге тебя ждут… Все же на твоем месте я бы почаще оглядывался. Никакая охрана не сможет бдеть день и ночь напролет.
— Непременно последую столь мудрому совету, — заверила девушка. — А теперь, по-моему, самое время расстаться. Можно даже без трогательного прощания.
— Подожди! — звук торопливых удаляющихся шагов сменился невнятной возней и злым шипением мистрисс Изабель:
— Руки! Убери руки, кому говорят! Вот так, отойди… Шею ты мне, конечно, свернуть можешь, но пожалей свою смазливую мордашку — разукрашу так, что до старости от тебя будут шарахаться…
— Не сомневаюсь в твоих способностях, — зло бросил молодой человек. — Ладно, будем считать, что я неудачно пошутил. Все-таки, неужели нельзя решить дело миром? Ты сама отлично понимаешь: твой нынешний успех и мой проигрыш ничего не означают. Тебе не удастся уйти. И, если говорить начистоту, у меня больше прав на этот… эту вещь.
— О каких правах может идти речь, кроме старого доброго закона добычи? — перебила девушка. — Кто успел первым, тот и прав, все прочее — от лукавого.
— Ты навлекаешь неприятности не только на себя, но и на своих друзей, — вкрадчиво заметил Ральф. — Любопытно, им понравится новость, что их спутница — воровка? Наверное, больше всех расстроится твой верный паж. Я его видел мельком, хорошенький мальчик. Где ты его подобрала?
— Когда собака дряхлеет и теряет зубы, ей остается только лаять на прохожих из-под забора, — нежнейшим голоском проворковала Изабель. — Забрать не принадлежащее никому еще не значит украсть. Вы, мессир, в этом отношении ничуть не лучше меня, ибо точно также не утруждаете себя тщательным соблюдением восьмой заповеди. Что же вы не торопитесь поделиться своими ужасными разоблачениями с моими друзьями? Ах, вам внезапно пришло в голову, что вам могут не поверить? Так я добавлю поводов для огорчения: может случиться так, что вас не станут даже слушать. Вот досада, верно? Только соберешься открыть неразумным людям глаза на недостатки ближнего своего, как…
— Прекрати, — оборвал ставшие откровенно издевательскими рассуждения мистрисс Уэстмор ее собеседник.
— С превеликим удовольствием, — девушка на миг замолчала, но Мак-Лауд не сомневался, что она откровенно посмеивается. — Будем стоять, проглотив язык? Мессир Ральф, меня никогда не привлекало общество немых. Всего хорошего и удачи вам во всех начинаниях.
В конюшне требовательно заржала лошадь, громыхнули с размаху поставленные на камень жестяные ведра, послышались ворчливые спросонья голоса конюхов. Неподалеку дурным голосом завопил петух, оповещая все живое, что время ночи и ее призраков кончилось.
— Я сделал, что мог, — почти что умоляющим тоном проговорил Ральф. — Потом не обвиняй меня.
— Разумеется, — согласилась Изабель. — Думаю, больше нам не представится случая поболтать по душам, но теперь тебе известно мое мнение, а менять его я не собираюсь, разве что… — она не договорила и сердито выкрикнула: — Да уходи же! Не хватало, чтобы тебя заметили!
— Ухожу, ухожу, — молодой человек с легкостью вскарабкался по составляющим забор обтесанным камням, задержался на гребне, оглядывая проулок, и спрыгнул вниз. Зацокали копыта — похоже, за оградой его дожидалась лошадь.
У Дугала еще оставалась возможность улизнуть незамеченным, но, быстро перебрав в уме некие соображения и сделав из них выводы, он решил остаться. Ему всегда нравилось разгадывать тайны, хотя он давно и прочно усвоил немудреную истину: за право владения чужими секретами приходится расплачиваться, а цена может оказаться неизмеримо высокой.
Мистрисс Изабель, удостоверившись, что ее загадочный собеседник уехал, повернулась и неторопливо пошла к выходу из закутка, аккуратно обходя оставшиеся после вчерашнего дождя лужи.
— Доброго утречка, — как можно развязнее сказал Мак-Лауд, когда девушка поравнялась с ним, и сразу же отшатнулся назад, здраво предполагая, что от подобной особы можно ожидать чего угодно. Он не ошибся: подскочившая на месте от неожиданности Изабель резко тряхнула правой рукой, раздался еле слышный щелчок, а спустя мгновение узкое трехгранное лезвие стилета, вылетевшего из спрятанных под рукавом ножен, пронзительно скрежетнуло по бронзовой пряжке широкого пояса шотландца. — Вы со всеми так здороваетесь или только со мной?
— Тьфу! — Изабель, увидев, на кого наткнулась, вовремя прикусила язык, чтобы не высказаться покрепче, и ограничилась сердитым замечанием: — Подслушивать, между прочим, нехорошо.
— Врать своим спасителям — тоже, — с невинным видом отозвался Дугал, как бы невзначай загораживая выход из тупичка. — Я уж не говорю о том, что порядочной молодой девице не подобает разгуливать в столь неподходящих местах и вести беседы со всякими подозрительными незнакомцами… Или знакомцами? Мне, человеку неученому, сдается, что вы если не приятели, то уж точно давние и добрые враги…
Девушка помалкивала. В ее слегка раскосых глазах цвета морской воды плясали затаенные смешинки. Она не пыталась убегать, звать на помощь и на удивление быстро справилась с первоначальным испугом, хотя стилет из руки не выпустила (как мимоходом отметил Мак-Лауд, с оружием она обращалась со всем знанием дела). Сам же шотландец продолжал разглагольствовать:
— Неужто, думаю, мистрисс Изабель, благонравная и честная девушка, лжет без зазрения совести? Раз так, значит, у нее имеется достойная причина. Только вот какая? Надо бы спросить, а то дойдут слухи до кого другого, скажем, до Френсиса, он сгоряча не разберется, поднимет крик… Я уж не говорю про мессира Гисборна.
— Они лишь убедятся, что не стоит безоглядно доверять всем и каждому, особенно женщинам, — невозмутимо ответила Изабель и вдруг спросила: — Знаешь сказку про злую мачеху, которая заставляла бедную падчерицу выбирать чечевицу из золы? Я делаю то же самое со словами; кто поищет как следует — найдет зернышко правды.
— Оно там есть? — уточнил Дугал. — Не хотелось бы перебирать впустую.
— Разумеется. Даже не одно, — девушка огляделась по сторонам, скорчила недовольную гримаску и поинтересовалась: — Может, поговорим в более подходящем месте?
— Как только уберешь свой ножик, — с готовностью согласился Мак-Лауд. — Кстати, кое-что я уже отыскал: удравшего типа зовут Ральф Джейль, ты его хорошо знаешь и наоборот. Так?
— С кем только не доведется познакомиться… — проворчала Изабель, пряча тонкий, похожий на шило клинок в пристегнутые к руке ножны.
— Ты действительно у него что-то… скажем так, позаимствовала?
— Ничего! — мгновенно разозлилась девушка. — Эта вещь принадлежит мне!
— Золото? — быстро спросил Дугал.
— Нет, — Изабель слегка растерялась. — Не совсем… В определенном смысле этот предмет намного ценнее золота.
— Любите вы изъясняться загадками, мистрисс Изабель, — недовольно заметил Мак-Лауд. — А я человек простой и ваших мудреных слов не понимаю.
Они пересекали внутренний двор, девушка на миг задержалась, ткнула пальцем в топтавшуюся за загородкой в дощатом сарае откормленную свинью:
— Вот поистине простое создание — ест, хрюкает и плодится. Мы, люди, к сожалению, еще умеем думать, отчего проистекают наши неприятности. У меня, между прочим, совершенно нет оснований доверять вашей компании. Первый раз встречаю столь странных крестоносцев: не тащат с собой обоза, едут совершенно неподходящей дорогой и еще находят время приглядывать за попутчиками. Ты за мной следил или случайно наткнулся?
— Скажи, что понадобилось твоему приятелю с большой дороги? — отпарировал Дугал. Изабель отрицательно покачала головой, и шотландец с нескрываемым удовольствием заявил:
— Тогда я тоже не буду отвечать. Не одна ты такая загадочная.
Двое в молчании поднялись по вытершимся каменным ступенькам на крыльцо гостиницы, но, прежде чем открыть дверь, Мак-Лауд негромко спросил:
